Профсоюзы — это важный институт в процессе преодоления отсталости России. Об этом в своем выступлении на шестых Ходорковских чтениях "Российские альтернативы. Есть ли выход?" говорил ведущий сотрудник Центра социально-трудовых прав Петр Бизюков. Его видение принципиально отличалось от взглядов экономистов, которые говорили о необходимости продолжения приватизации, отказе от регулирования бизнеса и вступлении в ВТО. Мы попросили эксперта прокомментировать его заявления.
— Петр Вячеславович, какую роль играют профсоюзы в модернизации России?
— Модернизация по приказу сверху невозможна. А для того чтобы большинство поддержало модернизацию, у них должен быть стимул. Сейчас у них такого стимула нет, потому что рабочим людям отводится роль статистов, расходного материала. Какой смысл быть статистами — "подай-принеси"? Никакого. Без партнерских отношений с рабочими никакую модернизацию ни бизнес, ни власть не проведут. Рабочие должны в этом участвовать.
— Каков, на ваш взгляд, запрос на создание профсоюзов в рабочей среде?
— Со стороны рядовых работников запрос на участие в профсоюзах был, есть и будет. Индикатором для меня является то, что профсоюзы постоянно возникают по всей стране, во всех отраслях. Но не всем удается завоевать место под солнцем и остаться работать, как знаменитому профсоюзу работников предприятия "Форд". Большинство профсоюзов работодатели уничтожают на ранней стадии, или они продолжают номинальное существование, и главным предметом их существования становится собственное выживание.
— Кто должен стоять на защите интересов профсоюзов?
— Закон, который власть должна исполнять. Он провозглашает свободу объединений. Дело создания профсоюзов — это дело рабочих, работодатель не имеет права в это вмешиваться. По закону он должен работать с профсоюзом. В законе же прописано, что должно происходить. На самом деле работодатель усматривает в создании профсоюзов покушение на свою власть, и как только профсоюз появляется, на него начинается давление. Формы разные: от дискриминации членов профсоюза, которым занижают зарплаты, не дают выгодную работу, создают невыносимые условия жизни вплоть до прямых угроз, фабрикации уголовных дел, избиений, покушений на убийство. Например, два года назад в Калининграде председатель профсоюза докеров получил несколько ножевых ранений, ему проломили голову, и это было связано с тем, что профсоюз начал активно готовиться к заключению трудового договора. Такие истории производят очень серьезное впечатление. Многих людей это останавливает. Прокуратура, государственные органы правопорядка должны защищать профсоюзных активистов, но власти действуют заодно с работодателями. Например, организуя проверки профсоюзов налоговыми органами.
— Насколько очевидно, что власть тенденциозна в своих действиях?
— Если обратиться к профсоюзным лидерам, они расскажут сотни таких историй. Общей статистики нет, ее просто никто не собирает, но есть доклады, документы, масса сборников, где описаны все эти случаи. Суды считают, что таких проблем нет. Тем не менее у меня есть все основания заявлять, что идет давление на профсоюзы, и благодаря этому давлению активность профсоюзов в России невелика. Если бы этого не было, то мы могли бы иметь совершенно другую ситуацию и в трудовой сфере, и в бизнесе. Работники бы не позволяли задерживать заработную плату, культивировать отвратительные условия труда, кабальные условия занятости, теневые схемы выплаты зарплаты.
— Рабочие осознают свое угнетенное положение?
— Конечно, эксплуатация совершенно очевидно повысилась. Люди стали работать больше за меньшие деньги. Если посмотреть на уровни зарплат, то мы и так не вышли на уровень 1991 года в сопоставимых ценах.
— Насколько, вы полагаете, эта ситуация является взрывоопасной?
— Из-за мельчайших инцидентов может вспыхнуть массовое недовольство. Это происходит каждый день, повсеместно. Таких случаев множество: Пикалево, Междуреченск, голодовка в Ульяновске, на Алтайском тракторном заводе и т. д. Приведенные примеры подтверждают, что ситуация настолько накалена, что когда-то это недовольство сольется в одну реку. Все социальные процессы имеют лавинообразный характер. Сначала, кажется, что ничего не предвещает эксцесса, а через короткое время — бунт. Двадцать один год назад, в 1989 году, состоялась знаменитая шахтерская забастовка. Десятого июля никто не мог предположить, что забастовка начнется 11 июля, а через пять дней будет бастовать 600 тысяч человек от Сахалина до Донбасса. Это произошло в одночасье. Для этого созрела обстановка. Сейчас то же самое: что будет поводом для массового бунта, неизвестно, где прорвет — тоже, но то, что он будет, совершенно очевидно.
— Как вы считаете, будет стихийный народный бунт или осознанная политическая акция?
— В любом случае по серьезности влияния на власть это будет политическая акция, но сейчас профсоюзные лидеры практически не контактируют с политиками. У них для этого есть основания, потому что рабочее движение для политиков — это способ получить массовую поддержку и добиться своих целей. Большинство политиков не знают даже, за что люди бастуют, не пытаются инкорпорировать интересы рабочих в свои цели. Они относятся к людям по-потребительски. Люди хорошо это чувствуют и просто их гонят.
— По-вашему, нет политической партии, которая бы выражала интересы рабочих?
— Нет. Вы слышали, что сейчас на чтениях говорили выступающие? Дескать, бизнес спасет Россию, а бизнесмен — фигура инновационная. Я же утверждаю, что российский бизнес — крайне нелиберальная система. Ни о каком равенстве, партнерстве российские бизнесмены и слышать не хотят. Они просто убивают тех, кто осмеливается вести с ними переговоры за увеличение фонда заработной платы на 10 процентов. Бизнесмены за это готовы размазать человека по стенке, сломать ему судьбу, покалечить. И эти люди называются либералами?
— Как вы относитесь к бывшему главе "ЮКОСа" Михаилу Ходорковскому?
— Ходорковский сейчас заслуживает всяческого сочувствия, но в 90-е годы в компании "ЮКОС" с профсоюзами обошлись достаточно жестко. Ситуация с Ходорковским рабочим непонятна, они не видят смысла за него заступаться. А когда бизнес заступался за работников? Ведь должна быть какая-то взаимность, соглашение, солидарность... Сейчас бизнес выбивает из власти все новые и новые ограничения для профсоюзов, в последний год их было принято несколько. У работников сочувствовать и защищать бизнес нет ни малейшего повода.
— Видят ли рабочие союзника в оппозиции, которая настроена против власти?
— А что сделала либеральная оппозиция для рабочих? Явлинский принял Трудовой кодекс, который лишил профсоюзы большинства инструментов. Мало того, все либеральные партии, в частности СПС, "Яблоко", отдавали приоритет бизнесу. Хотя бизнес — это 5-7 процентов населения, а наемных работников не менее 60 процентов. Разницы между властью и Ходорковским, который сидит, рабочие не видят. А какая им разница, кто их давит — чиновник, который позволяет не повышать зарплату, или сам работодатель, который придумывает разные поводы, чтобы этого не делать? Прогресса же в положении рабочих нет. Они как находились в состоянии бедности, так и остались.
— Испытывают ли они какие-либо симпатии по отношению к левым?
— Нет, левые либо говорят о восстановлении сталинизма, либо находятся в альянсе с властями.
— Чего хотят рабочие? У них есть политические требования?
— Рабочие не хотят быть расходным материалом. Что делает человека человеком? То, что он имеет право принятия решения, может влиять на свою среду. Рабочие хотят влиять на свою среду, они не хотят приходить на работу и чувствовать, что работодателям на них наплевать, хотя как работнику нужен бизнес, так и бизнесу нужен работник. Это партнерские отношения, и во всем мире они выстраиваются таким образом. У нас же такого до сих пор нет.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
