Андрей Бычков "Нано и порно", Гелеос, 2010
Рефлексия на грани и за гранью нервного срыва — вот одно из определений, которое можно дать творчеству прозаика Андрей Бычкова, если отталкиваться от данной книги и от романа "Дипендра", который принес этому автору определенную известность семь лет назад.
По Бычкову можно измерять градус остервенения, до которого смогли довести отечественную интеллигенцию потрясения и унижения постсоветского периода. Припадки ярости, которыми переполнен текст "Нано и порно", очень часто доходят до откровенного комизма — представьте себе интеллигента с хрупкой нервной организацией, беснующегося из-за духовных и физиологических проблем. Если Ахматова, по Жданову, металась между молельной и будуаром, то Бычков и его герои бросаются из садизма в мазохизм, из припадков гнева в объятия слезливой жалости к себе.
Социальная обделенность провоцирует болезненную мегаломанию и нигилизм — из такого материала куются кадры для контркультуры и радикальной политики.
Бычков учился на гештальт-терапевта, и "Нано и порно" можно воспринять как подробную, препарирующую сатиру на психоанализ. Воистину, "кого порю — о той пою", как выразился Виктор Еврофеев по другому поводу. Надо действительно самому быть психоаналитиком, чтобы с такой неподдельной ненавистью, ядом и знанием предмета выворачивать сам институт психоанализа наизнанку.
Как и в "Дипендре", герой новой книги — социально затюканный, измученный "реформами" интеллигент с вконец растрепанными нервами, который пытается найти избавление от терзающих его демонов во встречах с психоаналитиком. Фигура аналитика опять-таки то вырастает до демонических масштабов, пред которыми несчастный протагонист трепещет, то съеживается до комизма, представая в виде хрестоматийного "мозгоправа" с неизменной трубкой и усами. Главная проблема, с которой пациент приходит к нему, — трудности во взаимоотношениях с супругой, которую терзают собственные демоны, и не последний из них — демон вожделения…
Но истеричность — не единственная нота, звучащая в яростной, расхристанной симфонии книги. Снам в "Нано и порно" отведено столь же важное место, как и в классическом фрейдизме. Живописать эти сюрреалистические, галлюцинаторные трипы, наполненные как фрейдистской, так и мистической, мифической, метафизической и, кажется, еще эзотерической символикой, мы особого смысла не видим — это грозит вылиться в простое перечисление в духе Берроуза, Генри Миллера и прочих любителей бесконечно "накручивать" причудливые картины и образы друг на друга. Скажем только, что все эти путешествия в объятиях Морфея бывают у Бычкова настолько же аляповато, китчево красивыми и "цветастыми", насколько и отталкивающими, и физиологии в них не меньше, чем символизма.
Отдельный вопрос — обильное, чересчур обильное использование автором мата. Это один из тех моментов, которые создают от книги впечатление некоторого ретро. Оно давало знать о себе и в "Дипендре". Тот роман вообще сейчас кажется явно принадлежащим эпохе 1990-х, а не нулевых, но это во многом можно объяснить более ранним временем написания. В "Нано и порно" же количество матюков напоминает о временах, когда читающую Россию еще можно было всем этим шокировать-эпатировать: первые издания Юза Алешковского, первые переводы западного "грязного реализма" и прочие откровения, принесенные ветром перемен.
Кроме романа, том содержит и "бонусы" в виде рассказов, как, кстати, было и в "ультра-культурном" издании "Дипендры". И опять финальным аккордом звучит текст "Мат и интеллигенция", в котором
Бычков недвусмысленно настаивает на сакральной и освободительной силе "заветного" скверного слова.
"Нано и порно" вряд ли повторит успех самой известной вещи Андрея Бычкова, в том числе и по той причине, что одним из весомых достоинств "Дипендры" был достаточно интересный, "остросюжетный" и реалистический (в данном случае это плюс) нарратив, который в новой галлюцинаторной книге является гораздо более аморфным и расплывчатым. Перепады, перетекание одной формы в другую — вообще особенность этого текста: не всегда понятно, где заканчивается сон и начинается явь, где действие является реальным, а где воображаемым и чем вообще одно отличается от другого…
Но. При всех претензиях, которые можно предъявить книге,
несомненным достоинством "Нано и порно" является все-таки энергия прорыва к последней и окончательной истине, пусть и источником этой энергии является зачастую отчаяние, а то и неврозы, довольно выморочные и болезненные.
Гностическое и гносеологическое упорство не покидает героя, вера в то, что свет в конце тоннеля возможен, продолжает жить в нем и им двигать. То же самое отличало и протагониста "Дипендры". Бычков — это не только мамлеевский "метафизический реализм", но и искренний и страстный русский экзистенциализм. Да, не всегда стилистически совершенный или обремененный хорошим вкусом, но, в отличие от своего безнадежного фаталистического французского собрата, экзистенциализм, не сдающийся и сохраняющий надежду на то, что исход возможен.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
