Молчание Сергея Гуриева после реакции на удаленную запись в ФБ ("В Париже лучше, чем в Краснокаменске") заставляет многих принимать "открытую позицию". Говорят о PR-атаке Гуриева, от которой он сам дистанцирован отпуском, но которая должна искать сочувсатвия у оппозиционно настроенной публике. Вспоминают слухи — об эмиграции нет речи, Гуриева ожидает солидная должность, связанная с финансовыми рынками, потому и отставка — во избежание конфликта интересов, а беседа в СК РФ останется без последствий.
Другие в его многозначительном молчании (уже второй день) отыскивают очевидное высказывание — не хочет подставлять РЭШ, и такая позиция заслуживает уважения. Гуриев, несомненно, "знаковая" фигура, и Глеб Павловский в интервью радио "КоммерсантЪ FM" прав. "Знаки", как у любого человека, занимающегося консалтинговой деятельностью и получающего за это деньги, одновременно разные.
Многим казалось, лояльность Гуриева и впрямь уже достигла немыслимых высот: он упрямо доказывал, что российская экономика обречена на успех. Что очень плохо, на мой взгляд, стыковалось с реальностью: с господствующими трендами, со сложившейся системой и ее установками, и, главное, противоречило каждодневным практикам. Сколько—то времени назад брал у него интервью после "панели" на форуме, проводившемся Европейским банком; его "неосторожный" оптимизм мне не показался. Даже если прогноз справедлив (допустим это), цена успеха в долгосрочной перспективе — как пиррова победа, оборачивающаяся абсолютным поражением, только дайте время. Впрочем, и его гипотетические 2% прибавки к ВВП за счет осуществления антикоррупционной государственной политики выглядят благим и светлым пожеланием: дело Серюдкова при всей его несомненной ангажированности доказывает, насколько ржавчина все разъела.
Нет и не было святых — ни в госуправлении, ни в бизнесе, и некому эту политику осуществлять, разве что в интересах групп, стремящихся к полному ресурсному контролю. Нужно признать: заметны и другие высказывания правительственного эксперта — в очень сложное для протестного движения время. Какими бы идеями Сергей Гуриев ни руководствовался в поддержке Алексея Навального, его слово легло на другую чашу весов, и оно точно весомо — не только для множества его студентов.
Самому Гуриеву, понятно, сторонние оценки не важны. Публичной политикой он не занимался. Входя в круг экспертов мирового уровня, он без работы не останется: ни во Франции, где живет его жена, ни в США, ни в Лондоне, где выходят его статьи. От давления силовиков, полагаю, зависит лишь степень радикализма — не столько его высказываний, сколько экспертных оценок, к которым (Павловский прав) кто-то прислушается, а кто-то, получив надежные властные гарантии (или даже не имея таковых, но точно зная, с кем работать), — точно нет. Потому-то никто "цепных псов режима" за ошейник не придерживает.
Весьма характерны некоторые публикации в масс-медиа вокруг образовавшегося "дела Гуриева": между строк считывается очевидная симпатия. "Политическая составляющая" накладывается на отношение прессы к "жрецам экономики": помимо высочайшей эрудиции, Гуриев обладает уникальной в наше время способностью — о сложнейших вещах говорит доходчиво, просто, "птичий язык" экспертов оставляя для подобающей аудитории; на его публичных лекциях нередко встречал известных экономических журналистов. Маркину будет нелегко переломить этот "внутренний" вектор.
Впрочем, СК такими мелочами не озабочен — ему достаточно выступить с очередным разоблачением. Полагаю, проблема, как всегда, отыщется в источниках финансирования: экспертно-консалтинговая деятельность в нынешних условиях всегда содержит риски, она кем-то всегда оплачивается, и, помимо пристежки к ЮКОСу, здесь очевидны перспективы розыска нового "иностранного агента" — скажем, Центра экономических и финансовых исследований и разработок РЭШ.
И тут же следует отметить: гипотетическое невозвращение Гуриева уже помещено при помощи РИА "Новости" в контексты известного "либерального" скандала. Александр Ципко (тот самый антисталинист, чьими работами мы зачитывались в 80-е, сегодня — видный телеэксперт госканалов) поспешил отметить, что такого "выдающегося эксперта" он и вовсе не знает, а отъезд либерала, связанного с оппозицией, не является трагедией.
Разумеется, не трагедия — драма. Новый ее акт. Самое время повспоминать "философский пароход" и все то, что за ним последовало — в контексте позиции Александра Ципко, отметившего как-то, что все выдающиеся представители русской культуры и общественной мысли смогли умереть своей смертью и даже творить за рубежом. Не слишком большим преувеличением на фоне реакций на гипотетическую эмиграцию Гуриева выглядят множественные заявления последнего времени о глубокой зачистке интеллектуального поля — действительно, боронуют безбоязненно и, кажется, довольно всерьез.
! Орфография и стилистика автора сохранены
