Сколько-то там лет назад собиралась на митинг. Ожидался жесткий разгон, народ нервно обменивался советами. Упаковалась по полной программе - зарядка, документы, вода, шоколадка и пр. Уже собралась выходить, как позвонила мама и деловито сказала: "Надень под шапку что-нибудь твердое. Миску хотя бы". На мое оторопелое: "Зачем?" так же рассудительно ответила: "Вдруг по голове будут бить". В результате на меня накатила такая апатия, что оставила дома все и отправилась налегке.

Вчера тоже экипировалась как следует, сверяясь со списком ОВД-Инфо. Не из соображений целостности черепа, а на случай если заберут. А то у меня и так шапка с ушами, если под ней еще и миску в отделении обнаружат, получится неудобно. Сунула в рюкзак все те же документы, зарядку, шоколадку; блокнот и ручку, записывать нагрудный номер полицейских (наивная); биографию Вольтера (просто под руку подвернулась, а не глумления над ментами ради), не знаю зачем тоненькую книжечку Конституции РФ и наконец очки, чтобы читать себе про Вольтера и ментам про Конституцию. В последний момент, спохватившись, сунула в карман две маски, лежавшие у выхода. Вспомнив, как народ мерзнул в автозаках в прошлый раз, замоталась в зимний пуховик и выдвинулась.

Началось уже в метро. На "Александра Невского" поезд стоял дольше обычного. У какого-то мужика, уткнувшегося в телефон, из оного на весь вагон разносилось: "Господин Путин! Предлагаю вам встретиться в любой точке украинского Донбасса, где идет война”. И после паузы громовое: “Слава Украине!" Похоже, мужик выкрутил громкость на полную мощь. С интересом оглядела пассажиров, но привычные ко всему петербуржцы и ухом не вели.

На Казанском мосту встретились с Олей, дальше пошли по Невскому вместе. Омоновцев и прочих служивых было едва ли не больше, чем протестантов. Все перекрыто, людские потоки рассекают, чтобы не собирались вместе большими группами. Видимо, из рюкзака на меня разлагающе действовал Вольтер, потому что несколько раз вступала в полемику с нижними чинами из оцепления. Отдельно впечатлил молоденький кавказец, которого я стыдила за выбор такой некузявой профессии. На вопрос: “А кто женщину ногой бил в живот?” выпалил: “Провокаторы!”, и от такого нахальства растерялась даже я. За Исаакием нас опять тормознули.

- Туда нельзя!

- Почему это мы не можем гулять по своему городу? - заупрямились мы.

- Там собираются деструктивные силы, которые хотят разложить Россию! - внушительно объяснил полиционер. Но я, раздраженная постоянными препятствиями, открыла такую дискуссию, что он, сварливо грозя автозаком, поспешно удалился куда-то в сторону сортира.

У дома Мятлевых опять все побежали, раздались крики “Путин вор!”, тяжело сопя пронеслись омоновцы. В громкоговоритель угрожающе напомнили про эпидемиологическую ситуацию. Спохватившись, вытащила из кармана маску, но у нее оказалась оборвана резинка. Полезла за второй, но и с той та же беда. Достала ручку, коей собиралась записывать нагрудные знаки нарушающих закон полицейских, и попыталась продавить ею дырочку в маске, чтобы привязать чертову резинку. После моих безуспешных попыток маску отобрала Оля и занялась тем же самым. Пока мы пыхтели над маской, вокруг неожиданно сконцентрировались омоновцы. В какой-то момент один досадливо сказал: “Женщина, хватит ковырять ручкой маску. Возьмите вот, она новенькая, еще вообще не пользованная”. И убежал.

В новенькой черной маске пошла дальше. Вокруг мелькали вражеские операторы. Не успела удовлетворенно подумать, что презент омоновца оказался как нельзя кстати, как проходившая мимо незнакомая женщина воскликнула: “О! Татьяна!” - и деловито прибавила: “Погодите, я вам баночку томатов хотела передать!” И действительно вручила баночку домашних томатов, на которой, видимо, для конспирации было написано: “Хрен”.

А я растерянно подумала, что Штирлица, похоже, выдает примерно все.

(кстати, С. - махните мне в личке, пожалуйста, фейсбук вас не кажет).

До Сенной не добралась, но в общем, уже и сил не было. Заскочила на Невском в последний вагон метро под монотонное: “Граждане пассажиры, покиньте станцию”.

Про избиения на Сенной узнала уже дома. Не иначе как провокаторы избивали, в форме и со спрятанными нагрудными знаками. Ну, если верить молоденькому омоновцу из оцепления.

Татьяна Мэй

Facebook

! Орфография и стилистика автора сохранены